Какой мир, такие и нравы [СИ] - Хайдарали Мирзоевич Усманов

пляшут под музыку красного огня, который не только освещал, но и оживлял каждую частицу этого песчаного океана. Кому-то могло показаться, что эти миражи монстров пытались издавать свои собственные безмолвные крики, но их пасти не двигались, и звука, за общей какофонией ветра и песка слышно не было. Хотя сама их сущность проникала в душу, заставляя всех живых разумных, кто мог наблюдать за всем этим, почувствовать всем своим естеством тёмный импульс этого красного Ада.

Под этим давлением я постепенно впадал в ощущение бескрайности, словно сам, по глупости своей, въехали в эти красные волны, уносящие меня в неизведанный мир, полный таинственных сил и могущества. Из песчаных вихрей иногда высовывались такие же призрачные песчаные руки, словно пытаясь обнять тех, кто был рядом, вовлекая их в этот мистический танец сущностей. Моя машина сквозь этот красный ад двигалась все быстрее, погружаясь во всё более глубокие слои этой таинственной пустоты. И часто я просто не мог оторвать своего взгляда от этого удивительного, но в то же время угрожающего представления.

Сквозь мистический танец монстров и вихрей красного песка, мой спидер неожиданно вынырнул этой бури событий в своеобразную пустоту. И я сразу даже не понял того, что произошло. Я прорвался! Я прошёл сквозь территории этого Песчаного моря. И теперь передо мной расстилалась уже обычная пустыня, хоть и с таким же кроваво красным песком… Но… Не настолько уж и пустая, как возможно мне бы захотелось? Когда я всё же разглядел то, что вижу перед собой, то даже замер на некоторое время. От неожиданности. Да, я хотел бы добраться хоть до какого-то подобия цивилизации? Но не настолько же? Так как передо мной открылась весьма специфическая картина. На достаточно открытом поле, между несколькими достаточно большими дюнами можно было разглядеть десяток весьма специфических объектов, которые лично мне напоминали именно какие-то грузовики, разных времён Земли. Были машины похожие на МАЗы… Были похожие на Уралы и Студебеккеры, с которых наши потом свои ЗИСы клепали… Хотя в них были и некоторые отличия. В тех же колёсах, и кузовных элементах. Не говоря уже пол то, что было у них в кабинах. Всё это меня немного даже порадовало. Так как всё это напрямую говорило о том, что здесь есть заводское производство! Что открыто намекает на наличие достаточно технологичной цивилизации. Если бы не одно НО… Все эти машины стояли словно гуськом, при это было видно, что им изрядно досталось. Словно таинственные монстры исчезли, оставив после себя лишь следы хаоса. Здесь красные следы песчаных вихрей смешивались с бежевыми следами колес. Контраст создавал стойкое впечатление того, будто мир изменился в мгновение ока. Теперь же перед моими глазами простирался пейзаж разоренного каравана. Опрокинутые и дымящиеся машины… Обломки снаряжения… Тела погибших… И… Следы борьбы с неизвестным врагом. Который оказался весьма опасен даже для столь многочисленных разумных. С высоты того бархана, на котором остановил свой спидер, я мог сейчас спокойно и во всех деталях рассмотреть всю картину целиком. Чтобы попытаться понять, что именно здесь произошло.

Каждая машина этого разбитого каравана казалась носителем собственной истории. Останки грузов, и разграбленных товаров, выглядели как немые свидетели войны, которая произошла среди бурь и вихрей. Так что сейчас, в этой пустынной тишине, после нападения на караван, оставались разбросанные и разбитые машины, их обломки словно стали печальными памятниками мимолетности жизни в этих бескрайних песчаных просторах. Одна из машин, когда-то ярко-красная и блестящая, и явно пассажирская, теперь лежала перевернутой, словно падая на колени перед силой пустыни. Ее боковая часть была искорежена, окна разбиты, а металл полоскался под воздействием песчаных ветров. Другая машина, которая когда-то возможно была основным транспортом для каравана, выглядела так, будто ее протащили сквозь песчаную бурю. Ее кузов был искорёжен, словно песчинка, а спущенные и сожжённые колеса терялись в песке, будто пытаясь зарыться в него. Ещё одна машина, когда-то гордившаяся своей мощью, теперь выглядела как металлический скелет. Ее двигатель выглядел так, если бы он был вырван изнутри, а металлические обшивки были искривлены и изуродованы неведомой силой.

Оставшиеся грузовые машины лежали вразброс, словно игрушки, выброшенные заигравшимся ребёнком из общей коробки на коврик. Их обломки говорили о силе и настойчивости тех, кто осмелился атаковать караван в этой безжалостной пустыне.

Одна из грузовых машин, раскрыв свои внутренности, выглядела как разрушенный улей. Грузовой отсек был открыт, и содержимое рассыпалось по песчаной поверхности. Скрипучие коробки и контейнеры с товарами, которые были сильно повреждены в момент атаки, и когда-то представляли ценность, теперь были разбросаны как бесполезные обломки.

Другая машина, выдержавшая в более тяжелых боях, выглядела как стойкий воин, пытавшийся противостоять внезапной атаке. Её корпус был покрыт песчаной патиной, а колеса стояли, словно готовые вновь встать в строй, несмотря на их изодранный и обугленный вид.

Грузовик с явно видимой турелью на кабине, видимо, когда-то охранявший караван, лежал сбитый с колес. Его бронированный корпус был во многих местах безжалостно пробит пулями, и покрыт следами проигранного сражения. Внутри, повреждённое оружие и рассыпавшиеся боеприпасы, были разбросаны, словно металлическая кровь, вытекшая из раненого тела.

Обломки этих машин теперь навсегда, если никому не понадобятся на переработку, или запчасти, станут навечно частью пустынной панорамы, напоминая о том, что даже величественные технологии могут быть покорены бескрайними песчаными ветрами и неудержимой природой. Все то, что осталось от каравана, теперь было разбросано вокруг, будто пустыня сама решила рассказать эту историю через свои беспощадные вихри и струи песка. Подобно погибшим воинам, эти грузовики лежали в песчаных объятиях. Их жизненные силы поглотил песок, оставив за собой лишь металлические скелеты в этом мире бескрайних дюн. Но это всё было только началом картины.

Разрозненные остатки жизней путников всплывали из песка. одежда, книги, личные вещи, которые были разбросаны в хаосе случившегося здесь события. Это были следы многочисленных жизней, которые прервались в мгновение. Среди этих жутких следов гибели каравана можно было заметить силуэты фигур, в мареве пустыни проплывающих вдали, словно призраки, продолжавшие свой бескрайний путь сквозь этот бескрайний песчаный океан. Казалось, что я снова слышу те самые жуткие крики пустоты, что поднимались из песка. Но они уже не были теми мистическими воплями, что приветствовали путников в красных вихрях бушующего Песчаного моря. Это были крики безысходности и утраты.

На разрушенных и искорёженных машинах виднелись таинственные знаки, которые казались какими-то архаичными письменами, будто караван был атакован силами, не поддающимися обычному пониманию. Часть этих символов была нанесена своеобразной краской, которая слишком уж